[ Начальная страница ]

Чтобы помнили

Для человека естественны поиски

разумом истины, волей – добра,

чувствами – прекрасного.

Б.Соловьев

Сколько в человеке Памяти,

столько в нем Человека.

В.Распутин

Эти и другие слова, значительные, сильные, зовущие к вершинам осознания себя в этом мире, к вершинам человеческой мысли в человеческом обществе, не сходили со стен кабинета русского языка и литературы в школе N 56 г.Рязани. Там работала заслуженный учитель России Татьяна Ионовна Куропаткина. Видеть и слышать эти слова, чувствовать рядом человека, живущего по законам великих и высоких нравственных начал, – это удача, это счастье в учительской судьбе.

Я около 10—ти лет работала рядом с ней и уверена, что она – Учитель от Бога - и рождена была, чтобы нести миру истину, добро, любовь и красоту. А еще - веру в себя.

На год старше меня, но совершенно юная всем своим обликом, порой наивная в житейских вопросах и обыденных делах, она казалась мне мудрой, опытной в общем нашем труде учителя - словесника.

Трепетная, одухотворенная, с легкой и быстрой походкой, она до сих пор в нашей памяти, будто рядом, в стенах родной школы.

Гаммы чувств всегда переполняли ее: то восторг от доброго поступка, слова, то грусть по поводу неудачи, ошибки, недопонимания, то бурное негодование перед силами зла и бездушия, то бессилие и растерянность в этом мире... И снова – восторг, всплеск энергии и вдохновенно – созидательный труд. Она не умела быть равнодушной, трудно сдерживала свою природу. Она постоянно искала, пробовала, создавала свои образы, тянулась к ним, тянула за собой – к своей стихии – учеников... И многие понимали ее, многие – не понимали, тогда рождалась новая энергия – для непонимающих... Только какой ценой?

Вспомним цветаевское:

Если б знали вы,

Сколько огня,

Сколько жизни

Потрачено даром.

И какой героический пыл

На случайную тень или шорох,

И как сердце мне испепелил

Этот даром растраченный порох.

Жить даром - это было не для нее. Она дорого платила за все свои успехи и находки, каждым днем своей работы доказывая, что жила не даром. На это ушла вся ее жизнь.

Думалось: откуда такой запас энергии? Где и в чем черпала она силы, свой «героический пыл»? Ответ прост: в Любви... к детям, к своему нелегкому труду, к жизни, к литературе; Любви, которая питала ее.

Погрузиться в мир литературы с такой самоотдачей. самозабвением и всепоглощающей силой дано, конечна” не каждому. Живым упреком равнодушию и формализму были ее Уроки.

Ярким озарением, взрывом эмоций, торжествам искусства над обыденной школьной жизнью были ее литературные Праздники.

Ничто не прокалило мима взгляда ее лучистых, светлых глаз. Один лишь урок провела Т.И. на замене в классе, где училась моя младшая дочь - и столько восторга, столько значительного принесла она с ее урока. А главное

- «Мама, глаза учительницы - проникающие, беспокойные, требующие и зовущие за собой». Такие глаза редко встретить. «Светлые, как небушко», но не голубое и безоблачное, а далекое и высокое небо. Небо вневременное. Небо, под которым пережили свою жизнь и судьбу, сменяя друг друга, поколения людей. Небо, к которому взывают в минуты отчаяния. Небо, перед которым держат ответ все, кто верит в него. О Небо! Кто я? Что я такое перед твоей вечностью? Верю; она задавала себе такие вопросы. Она ставила себе задачи сама и сама же добивалась их решения. Она сама вела себя под этим Небом по своим дорогам Истины, Добра и Красоты.

Мимо нее не проходило хорошее: ни юношеское обаяние сына или старшеклассника, ни милое девичье лицо, ни курносый бойкий первоклассник, налетевший на нее нечаянна на пути своего стремительного убегания от другого такого же сорванца, ни натруженные руки старухи в пригородном автобусе, ни фильм, заставивший подумать над собой («Андрей Рублев» А.Тарковского), ни кленовый осенний лист, упавший ей вдруг под ноги, ни последние лучи закатного зарева... Все было дорого, необходимо, значительно, всему соответствовал смысл, все было – Жизнь.

«Преклоняюсь перед прекрасным, преклоняюсь перед жизнью!» – и эти слова были выведены эпиграфом одного из ее уроков по рассказу М.Шолохова «Судьба человека». Кто, когда, кому сказал эти слова, неважно! Но они были замечены, прожиты, выверены и, как собственное убеждение и утверждение самого прекрасного на земле – Жизни,— зажжены особым живым огнем понимания непреходящей ценности Человеческой жизни.

А жизнь шла своим чередом...

После “красного”, трудового лета (как у всех, заботы садовые и огородные) – школьная беспокойная осень. 1 сентября – цветы и радость встречи со своими любимыми детьми, планы на предстоящий год, «громадье» которых уже не давало ей засыпать спокойно; что-то записывалось, зарисовывалось, превращалось в нечто художественное. Какие панно и декорации сопровождали все ее уроки и праздники! Многое – дело ее рук.

А тут уже и Есенинская пора - прилив сил и энергии. А осень какая! Разноцветье! Золото и пурпур! Зелень увядающая не в муках, а в бешеном восторге красоты. Как этого не замечать!.. И у какого есенинского стиха не оставил свою заметку ее Карандаш? Что не перечувствовано? Что осталось не замечено?... Это уже сделают другие, те, кто научился у нее слышать слово поэта, ощупать человеческую боль, движение души героя литературного произведения и человека, живущего рядом. 3-его октября собирались, да и сейчас, может быть, собираются ее выпускники по традиции на очередное «оесенивание»...

Холодный ноябрь, короткий, пасмурный с первым льдом и утренними морозцами, конец I четверти и день ее рождения. И пророческое ее стихотворение:

Опять сегодня день рожденья мой,

Холодный день, осенний день недолгий,

Я вижу; во дворе старик седой

Метет листву опавшую метелкой.

Как листья были зелены весной,

И как теперь они желты и редки...

Пичуга, собираясь в край иной,

В последний раз поет на голой ветке.

Метет старик недоброю метлой

И с Кучей листьев, некогда зеленых,

Он заметает год прожитый мой,

А сколько их еще незаметенных?

Нет, дорогие, как там ни крути,

Как ни шути, услышав поздравленья,

Но с каждым годом после Тридцати

Мне все грустней в день моего рожденья.

Холодный ноябрь... Цветы «запоздалые» и просто - цветы.

На 43 осени закончился счет...

Был конец весны... Цветы и щебет птиц, роскошь наступающего лета, тепло и майская услада с поздними соловьями и яркой зеленью стали свидетелями ее смерти. И еще предэкзаменационные тревоги, тревоги ее духа, расстройство здоровья и огромное чувства ответственности за сделанную работу”-обученных языку и литературе выпускников...

Экзамен по литературе - сочинение – совпадал с днем похорон. Последние цветы, прощальные. Море цветов. Стихи, подготовленные к экзамену, были будто угаданы – они сражали своевременностью:

Уж сколько их упало в эту бездну,

Разверстую вдали

Настанет день, когда и я исчезну

С поверхности земли

Застынет все, что пело и боролось,

Сияло и рвалось —

И зелень глаз моих,

И нежный голос,

И золото волос...

Повзрослевшие на целую учительскую жизнь, выпускники посвящали сочинения ей – учительнице...

Как свет далекой звезды, доходящий через бездны Галактики до Земли, доходит до нас спустя годы свет ее Жизни, и живет Память о ней. Этот свет придает силы тем, кто верил ей, кто смог ее «хоть чуточку понять», «кому уже не хочется покоя». Этот свет поднимает в учительской судьбе детское сердце на такую ступень совершенства, к которой всю жизнь, вечно, как к идеалу, каждому учителю - с благословением Божьим – надо стремиться.

Священный огонь творчества немногие несут: он жжет, он убавляет физические силы, он не дает спать по ночам, уводит от благополучия жизни, перевоплощает человеческую суть, он не дает душевного покоя, повергает порой в унынье и безнадежность... Но он же вновь заставляет воскреснуть думой, он вдруг засияет над бренностью жизни вечным, неугасимым светом и силой – вечной силой Любви, Истины, Добра и Красоты.

Учитель школы №56